А. С. ПУШКИН И ГРАФ М. С. ВОРОНЦОВ
   
   Впервые — Красный архив, 1930, т. 1 (38), с. 173–185.

   1. Раевский Александр Николаевич, сын генерала H. H. Раевского, соперник А. С. Пушкина в романе с Е. К. Воронцовой, которой он приходился троюродным племянником.

   2. Ф. Ф. Вигель в своих воспоминаниях писал, что “как все люди с практическим умом, граф весьма невысоко ценил поэзию; гениальность самого Байрона ему казалась ничтожной, а русской стихотворец в глазах его стоял едва ли выше лапландского. А этот водворился в гостиной его жены и всегда встречал его сухими поклонами, на которые, впрочем, он никогда не отвечал. Негодование возрастало, да и Пушкин, видя явное к себе презрение начальника, жестоко тем обижался и, подстрекаемый Раевским, в уединенной с ним беседе часто позволял себе эпиграммы”. Данный отрывок воспоминаний впервые опубликован Т. Г. Цявловской по рукописи (автографу) “Записок” Вигеля (см.: Цявловская Т. Г. Храни меня, мой талисман…– В кн.: Прометей. М., 1974, кн. 10, с. 22, 79).
   Дело все в том, что Воронцов в своих отношениях к Пушкину никогда не забывал о том, что он представитель официальной власти, и требовал, чтобы об этом помнил и Пушкин. Поэт же признавал над собой лишь власть человеческого разума. Позднее, в “Путешествии из Москвы в Петербург”, он писал: “Что значит аристокрация породы и богатства в сравнении с аристокрацией пишущих талантов? Никакое богатство не может перекупить влияние обнародованной мысли” (VI, 356). По замечанию П. А. Вяземского, “Пушкин не мог быть ничьим слугой” (см.: А. С. Пушкин в воспоминаниях современников. М., 1974, т. 2, с. 149).

   3. Об этом см.: Цявловская Т. Г. Указ. соч.

   4. По-видимому, Пушкин выехал из Одессы 12 марта (см.: Цявловский М. А. Летопись жизни и творчества А. С. Пушкина. М., 1951, т. 1, с. 447). Вернулся, по всей вероятности, 1 апреля (Цявловская Т. Г. Указ соч., с. 79). Пушкин был послан к Инзову с письмом И. Каподистрии.

   5. Воронцовы уехали в Александрию, к матери Е. К. Воронцовой, под Белой Церковью, в 20-х числах марта; вернулись 18–19 апреля (см.: Цявловская Т. Г. Указ соч., с. 22, 79).

   6. С 1823 года начальником I отдела канцелярии М. С. Воронцова служил Лонгинов Никанор Михайлович, брат упомянутого сенатора.

   7. При публикации данного письма Н. О. Лернером было сделано примечание следующего содержания: “Впервые напечатано в газ. “Речь”, 18 октября 1910 г., No 286; здесь воспроизводится с небольшими изменениями”.

   8. 22 апреля 1824 года Воронцов сообщал из Одессы Н. М. Лонгинову, сенатору: “Маленькая наша очень крепко было заболела дней 6 тому назад в нашем отсутствии” (цит. по указ. соч. Т. Г. Цявловской, с. 79). Речь идет о дочери Воронцовых, Александрине (1821–1830).

   9. Письмо А. С. Пушкина А. И. Казначееву от 22 мая 1824 г. (вторая черновая редакция) — XIII, 93.

   10. См.: Сербский Г. П. Дело “О саранче” (Из разысканий в области одесского периода биографии Пушкина).– В кн.: Пушкин. Временник Пушкинской комиссии. М.–Л., 1936, т. 2, с. 275–289.

   11. Получив 23 мая 400 руб. ассигнациями “на прогоны”, Пушкин отправился в командировку (см.: Цявловский М. А. Летопись…, с. 469). Из трех означенных в предписании уездов (Херсонский, Александрийский и Елизаветградский) поэт посетил только Херсон (там же, с. 470). О дальнейшем маршруте точных данных не имеется. Вернулся Пушкин в Одессу 28 мая.

   12. Жена П. А. Вяземского, Вера Федоровна, в письме от 19 июля 1824 года писала мужу: “Почему ты так темно говоришь о деле Пушкина? Отсутствие графа Воронцова служит причиной, что мы ничего не знаем. Как могло это дело плохо обернуться? Он виноват только в ребячестве (“enfantillages”) и в том, что не без основания обиделся на то, что его послали лишь ловить саранчу, и то он не ослушался. Он съездил туда, а вернувшись, подал в отставку, потому что его самолюбие было затронуто” (Цявловский М. А. Летопись…, с. 494).

   13. В приложении к “Journal de O’dessa” (No 59 от 2 июня 1824 г.) сообщается о приезде между 29 мая и 1 июня “коллежского секретаря Пушкина”.

   14. Ошибка. Письмо М. Ф. Орлова жене было отправлено 29 мая 1824 года из Одессы в Киев, а не наоборот (см.: Цявловский М. А. Летопись…, с. 471–473).

   15. Сохранилось свидетельство П. И. Бартенева, систематизировавшего архив Воронцовых: “Это письмо графа Воронцова к императору Александру Павловичу, писанного еще в мае 1824 года, про оскорблявшего его А. С. Пушкина, мы доселе не имеем в печати, и в архиве Воронцовском его не сохранилось” (Архив Воронцовых, с. 13).

   16. Письмо А. С. Пушкина П. А. Вяземскому от 24–25 июня 1824 г.– XIII, 98. По свидетельству Вигеля (Вигель Ф. Ф. Записки. М., 1892, с. 172), Пушкин, по совету А. Н. Раевского, подал Воронцову “донесение об исполнении порученного. Но в то же время под диктовку того же друга написал к Воронцову французское письмо, в котором, между прочим говорил, что дотоле видел он в себе ссыльного, что скудное содержание, им получаемое, почитал он более пайком арестанта; что во время пребывания его в Новороссийском крае он ничего не сделал столь предосудительного, за что бы мог осужден на каторжную работу (aux travaux forc?s), но что, впрочем, после сделанного из него употребления он, кажется, может вступить в права обыкновенных чиновников и, пользуясь ими, просит об увольнении от службы. Ему велено отвечать, что как он состоит в ведомстве министерства иностранных дел, то просьба его передана будет прямому его начальнику графу Нессельроде”. Вот эту-то переписку, и именно с Воронцовым, Пушкин и назвал “полемической”. И следующее. Согласно преданию (Зеленецкий К. Заметки о Пушкине.– Библиографические записки, 1858, No 5, с. 137) Пушкин написал язвительный отчет в известных стихах:
   
   Саранча
   Летела, летела
   И села;
   Сидела, сидела,
   Все съела,
   И вновь улетела.
   
   Это был, по-видимому, остроумный экспромт Пушкина, высказанный им в разговоре, но отнюдь не в официальном отчете. Эта маловероятность и не дала возможности внести данные строки в академическое издание полного собрания сочинения поэта (в прежнее время они включались во все собрания сочинений Пушкина).
   Тиверий — Тиберий Клавдий Нерон (42 до н. э.– 37 н. э.), в 14–37 н. э. римский император, первый из династии Юлиев-Клавдиев. В данном случае Пушкин под его именем подразумевал императора Александра I.
   Сеян — Сеян Луций Эмий (ум. 31 н. э.), временщик при имп. Тиберий, префект претории, гвардии; под его именем Пушкин имеет в виду графа М. С. Воронцова.

   17. Письмо А. С. Пушкина А. И. Тургеневу от 14 июля 1824 г.– XIII, 102–103. Хам — в словоупотреблении Н. И. Тургенева обозначало ретрограда, человека отсталых взглядов, убежденного противника либерализма. 8 сентября 1819 года А. И. Тургенев сообщал брату Сергею, что хам — “техническое слово, введенное во всеобщее употребление братом Николаем” (Пушкин. Письма. 1815–1833. М.–Л., 1926, т. 1, с. 341).

   18. Письмо А. С. Пушкина А. И. Казначееву от (после 2 июня) 1824 г. (на франц. яз.) — XIII, 95–96 ; пер., с. 528.

   19. “Полу-милорд, полу-купец,
   Полу-мудрец, полу-невежда,
   Полу-подлец, но есть надежда,
   Что будет полным наконец” (II, ч. 1, 317).

   20. 14 июня 1824 года Воронцовы с гостями, человек более тридцати, отплыли морем на яхте на дачу в Гурзуф. Е. К. Воронцова вернулась 24 июля, оставив гостей с мужем.

   21. В это время Пушкин работал над поэмой “Цыганы”.

   22. Речь идет об Уильяме Хатчинсоне (1793–1850), докторе медицины, в 1823–1824 годах домашнем враче Воронцовых. Об этом сообщает и П. В. Анненков: “В самом доме наместника Пушкин часто встречался, например, с доктором-англичанином, по всем вероятиям страстным поклонником Шелли, который учил поэта нашего философии атеизма и сделался невольным орудием его катастрофы” (Анненков П. В. Александр Сергеевич Пушкин в Александровскую эпоху. 1799–1826. Спб., 1874, с. 260).

   23. Письмо А. С. Пушкина П. А. Вяземскому от апреля — первой половины мая (?) 1824 г.– XIII, 92. Высылка Пушкина из Одессы в Михайловское была вызвана не только обострившимися отношениями поэта с Воронцовым. Немаловажную роль сыграло и данное письмо к Вяземскому об атеизме, перлюстрированное на почте.

   24. 24 июля Воронцов отправляет из Симферополя градоначальнику Одессы графу Гурьеву предписание: объявить Пушкину о высочайшем повелении исключить его из списков чиновников коллегии иностранных дел и отправить немедленно на жительство в Псковскую губ. “Если Пушкин даст подписку, что отправится прямо к своему назначению, не останавливаясь нигде по пути к Пскову, то дозволить ему ехать одному. В противном случае отправить его с надежным чиновником” (Цявловский М. А. Летопись…, с. 495–496).

   25. См.: Рукою Пушкина. Несобранные и неопубликованные тексты. (Подг. к печати и комм. М. А. Цявловский, Л. В. Модзалевский и Т. Г. Зенгер. М.–Л., 1935, с. 837–838). В тот же день Гурьев рапортовал Воронцову, что об отъезде Пушкина одновременно извещен и псковский гражданский губернатор (Цявловский М. А. Летопись…, с. 499). К рапорту Гурьева было сделано примечание: “Маршрут сей до Киева не касается”, т. е. место сосредоточения лиц, находящихся под надзором, не лежало на пути поднадзорного же Пушкина