Автор: Виталий Орлов
                                                                                        
Имя Сергея Павловича Королева, родившегося 12 января 1907 года в Житомире, связано еще с рядом адресов нашего города. Так, к примеру, после окончания профтехшколы в 1924 году (на улице Старопортофранковской) Сергей Королев проходил практику, которая состояла в ремонте крыши главного здания Одесского медицинского института.

Практика началась 8 июля 1924 года. Вместе с мастером-черепичником Ефимом Леонтьевичем Квитченко учащиеся поднялись на крышу. Квитченко подозвал к себе Юрия Винцентини (брата Ксаны — будущей жены Сергея Павловича) и еще одного ученика.

— Вот вам рулетка. Обмерьте всю площадь крыши, подсчитайте примерно, сколько понадобится черепицы, а я тем временем схожу и разузнаю насчет теса, — и ушел.

— Красиво-то как! — восхищалась Ксана. — Я никогда не поднималась так высоко.

— Займись-ка лучше делом, — пробурчал Сережа Королев.

Мастер вернулся к концу обмера. У него в руках было несколько образцов черепицы. Они были другой марки, и не подходили к прежним. На это Сережа предложил снять старую черепицу, застелить ею один скат крыши, а ту, что была «неликвидной» предложил постелить на второй скат.

— У тебя, Королев, «котелок» варит! — похлопав школьника по плечу, не без изумления воскликнул Квитченко. — Подрастешь, из тебя добрый прораб выйдет. Назначаю тебя своим заместителем!

Королев был польщен, и с тех пор его прозвали «прорабом».

За две недели бригада молодых строителей закончила ремонт крыши, а институтский завхоз, придирчиво осмотрев всю кровлю, остался доволен. Подписал справку об окончании работ, а также счет, и пообещал в ближайшие дни перечислить заработанные деньги стройпрофшколе.

Ефим Леонтьевич пожал ребятам руки, распрощался, а Королеву посоветовал:

— Иди в строители, Сергей. Всегда на воздухе, и каждый дом, построенный тобой, — доброе дело людям. Ради этого стоит жить!

Судьба распорядилась по-иному…

Когда маленькому Сереже был всего один год, случилось так, что он остался без отца. Опасаясь угроз этого человека, бросившего семью, бывшая жена вывезла ребенка в Нежин к бабушке Марии Матвеевне и дедушке Николаю Яковлевичу Москаленко.

В возрасте шести лет, увидев над Нежином фигуры сложного пилотажа, а потом приземление на Базарной площади города летчика Уточкина, Сережа узнал, что люди способны летать. С тех пор его никогда не покидала мечта самому подняться в небо.

В 1916 году мама Сережи вышла замуж за инженера Григория Баланина, и 28 мая 1917 года, мальчик вместе с матерью переехал в Одессу к отчиму, где тот получил работу. Вначале семейство поселились на Канатной, а потом, когда Григория Михайловича назначили на должность начальника портовой электростанции, переехала на Платоновский мол — ближе к месту службы главы семейства, в просторную квартиру с балконом, обращенным к морю.

В сентябре 1917 года мальчик пошел в первый класс Третьей Одесской гимназии (сегодня в этом здании располагается Институт МВД). Однако началась Гражданская война, и это привело к закрытию гимназии. Учебу мальчик продолжил дома.

В 1921 году он познакомился с летчиками Одесского гидроотряда, и начал активно участвовать в авиационной жизни: с 16 лет как лектор по ликвидации авиабезграмотности, а с 17 — как автор проекта безмоторного самолета К-5, официально защищенного перед компетентной комиссией и рекомендованного к постройке.

Летом 1922 года по Одессе, как это водится в городе, быстро распространился слух, что в здании второй женской гимназии («ведомства императрицы Марии» на Старопортофранковской улице) открывается новая школа — учебное заведение необычное и замечательное. При неизвестной пока еще программе школа стала уже популярной, что объяснялось упоминанием имен и фамилий ее будущих преподавателей — известных и уважаемых в городе людей.

В Одесскую стройпрофшколу №1 (именно так называлось сие необычное заведение) и поступил в 1922 году 15 – летний Сергей Королев. Необычность школы состояла еще и в том, что она была единственным в городе учебным заведением, которое давало право поступления в институты без экзаменов. Школа помещалась, как я уже говорил, в здании бывшей Второй Мариинской гимназии на углу Старопортофранковской и Торговой улиц. Это было прекрасное двухэтажное здание с высокими потолками, просторными классами, стройными окнами и большими чугунными лестницами.

Сегодня, на том здании, где учился будущий академик, сохранилась мемориальная доска в память о тех событиях. Только, жаль, что здание находится, мягко говоря, в весьма запущенном состоянии, да и мемориальная доска давно не помнит, когда последний раз подвергалась реставрации.
В классе, где учился Сережа, мальчики не сидели за одними партами с девочками: два ряда парт были для девочек, два ряда — для мальчиков. Сережа Королев сидел за третьей партой в третьем от окон ряду со своим другом Валей Божко. Возрастной состав учащихся был пестрым: встречались даже двадцатилетние. Самой младшей ученицей в классе была девушка с необычным именем Ксения, а также с необычной фамилией Винцентини (хотя что тут необычного для Одессы!). Итак, Ксении Винцентини, которую иногда ласково называли Лялей или Ксаной, недавно тоже исполнилось 15 лет.

Все учащиеся обязаны были работать в школьных мастерских, что повергало в крайнее уныние девочек. Мальчики при этом были в восторге о того, что нужно было что-то строгать, пилить, чинить и красить. К окончанию школы каждый должен был уметь самостоятельно сделать табуретку, скамейку или стул. Занятия эти развивали производственные навыки и творческие способности.

Одним из самых прилежных учеников был Сережа Королев, принимавший активное участие в оборудовании мастерской, перевозке и установке станков, работе на них. Он сразу заинтересовался этим делом, часами что-то мастеря.

На многих студенческих фотографиях Королев изображен за работой над планером или самолетом. Физический труд никогда не мешал ему учиться, а производственные навыки, полученные в школе, пригодились в жизни. Когда кому-то из девочек было трудно что-либо смастерить, им помогали мальчики и среди них всегда — Сережа. Своими руками из корпуса гранаты он смастерил карандашницу. Сам же смастерил деревянный пенал, которым он пользовался во время учебы в стройпрофшколе. Оба предмета почему-то сегодня занимают место в экспозиции музея Королева в Житомире, хотя должны были бы занимать место в Одессе. Но это к слову…

Заведующим школой был назначен одесский архитектор В. А. Бортневский — автор хорошо известного одесситам двухэтажного здания на Белинского, 11, возведенного архитектором Ф. П. Нестурхом. Сегодня здесь располагаются противотуберкулезный диспансер и больница.
Директор мало интересовался школьными делами, и был слабым педагогом. Фактическим руководителем и организатором всего учебного процесса являлся завуч Александр Георгиевич Александров, который, прежде всего, добывал на различных предприятиях верстаки, станки, материалы и инструмент. Его же усилиями удалось приобрести деревообрабатывающую мастерскую.

Будучи человеком широких взглядов, Александров стремился собрать в своей школе лучших педагогов. Многие педагоги, приглашенные Георгием Александровичем, до революции были преподавателями и даже профессорами вузов. Занятия вели профессор Одесского политехнического института Борис Леопольдович Николаи и доцент того же вуза Владимир Петрович Твердый. Старший преподаватель строительного института Федор Акимович Темцуник вел математику, бывший заведующий кафедрой латинского языка медицинского института, литературовед Борис Александрович Лупанов преподавал русский язык и литературу.

Впоследствии С. П. Королев вспоминал литературные диспуты, которые устраивал Борис Александрович Лупанов. Сам преподаватель очень любил Льва Толстого и всячески прививал любовь к нему своим ученикам. Диспуты проводились по всем крупным произведениям писателя. Много споров и дискуссий возникло, например, в связи с романом «Воскресенье». Мнения были различными, а Сережа Королев сказал, что «воскресенье сегодня еще не значит, что завтра не наступит понедельник».

Это врезалось в память, и в классе потом вспоминали о «понедельнике» Сережи Королева.
На стене каменного дома в Каретном переулке, 15 есть мраморная мемориальная доска, надпись на которой гласит, что «в этом доме жил с 1907 года художник, педагог, секретарь Правления Общества российских художников Александр Михайлович Стилиануди (15.01.1868 – 3.12.1948)».
А. М. Стилиануди также был преподавателем в школе, где учился Сергей. Ученик знаменитых И. Е. Репина и К. К. Костанди, выпускник Одесского художественного училища и Петербургской Академии художеств Александр Николаевич Стилиануди вел живопись и черчение. Благодаря его стараниям, черчение было одним из любимых предметов будущего ракетостроителя. Чертил Сергей быстро, легко. Его работы, которые отличались законченностью, характерной для выпускника технического вуза, посылались даже на выставки. У него четко обозначилось тяготение к технике. Он с особым усердием осваивал технические дисциплины, которые, по его мнению, могли быть необходимы в овладении задуманной профессией. Из школьных кружков посещал только те, которые считал полезными для себя: математический, астрономический и физкультурный.

Но было еще одно пристрастие у Сережи. Он любил работать в школьной производственной мастерской у Константина Гавриловича Вавизеля. Последний — прежний собственник этой школы — поставил единственное условие: сохранить для него место мастера производственного обучения.

Учащиеся делали на продажу деревянные лопаты, грабли, топорища, наличники для окон, колеса. Деньги поступали в фонд школы. Сергей уверенно стоял за токарным станком, вытачивая вещи сложной конфигурации. Рубанок в его руках снимал длинную, вьющуюся в кольцо стружку — признак хорошо отлаженного инструмента и мастерства столяра. Мастеря шкатулку для сверл, Королев применил фигурный шип. Отполированная, покрытая лаком шкатулка заняла почетное место на школьной выставке. Вавизель называл любимого ученика на французский лад «Серж» и уговаривал его: «Оставайся у меня… Я тебе, Серж, все секреты дерева открою. Краснодеревщик из тебя выйдет, каких Одесса не видела». Но юношу уже манило небо…

Успевал Сережа и участвовать в художественной самодеятельности, куда его однажды пригласила одноклассница, танцевавшая в кордебалете Оперного театра. Участие ребят заключалось в том, что они, находясь под огромным ковром и непрерывно двигаясь, должны были изображать бушующее море, по которому «плыл» корабль.

В дальнейшем, когда Королев был уже студентом Киевского «политеха», он даже пробовал себя в кинематографе. Как-то на улице Сергея остановила незнакомка и пригласила принять участие в съемках фильма «Трипольская трагедия».

«Артистом?», — поинтересовался он. «Нет, статистом, — объяснила дама. — Актером массовых сцен».

Услышав сумму гонорара, юноша согласился, так как незадолго до этого у него порвались белые брезентовые ботинки. Денег должно было бы хватить на новые. Вместе с другими «бойцами» Сергей ползал, стрелял, поднимался в атаку. Иногда настолько увлекался, что актеры жаловались режиссеру: «Этот настолько входит в роль, что может и впрямь заколоть штыком!».

Часто молодежь собиралась на улице Новосельского, в доме № 66, в квартире, где вместе со своими родителями жили Ксана и ее брат Юрий. Одноклассники любили бывать у них, потому что здесь всегда было тепло, уютно и весело. Такую обстановку создавали, прежде всего, родители Ксаны — Максимилиан Николаевич и Софья Федоровна. Они как магнит притягивали одноклассников их сына и дочери. Умные родители считали друзей своих детей своими друзьями, разделяя их волнения, переживания, понимая стремления подростков. А те в свою очередь, отвечали неизменным уважением и любовью. В доме Винцентини всегда была слышна музыка, здесь пели, танцевали, читали стихи, обсуждали новинки театральной жизни и… ели мамалыгу, великолепно приготовленную Юрой Винцентини.

Иногда Сережа забегал на улицу Новосельского сам, и забирал Ксениею, с которой они уходили гулять. Во время прогулок Сережа, не останавливаясь, рассказывал об основах авиационной техники и планеризма, о людях, которые летали на самолетах. Он увлеченно говорил о задуманном проекте планера, о том, что будет не только летать, но и строить необычные аэропланы. Девушка никак не могла понять, как тяжелая машина может подняться в воздух, да еще парить там без всякого мотора. Это казалось ей странным, но Сергей говорил об этом так уверенно, что нельзя было не поверить.

Сережа и Ксения с нетерпением ждали этих встреч. А однажды, перед тем как поехать сдавать экзамены в Киевскую «политехнику», Сергей предложил Ксении стать его женой, но девушка ответила, что не выйдет замуж, пока не будет самостоятельно зарабатывать.

В 1923 году Советское Правительство обратилось к народу с призывом построить свой Воздушный Флот. В том же году было образовано Общество Друзей Воздушного Флота (ОДВФ), целью которого была широкая пропаганда авиации, оказание практической помощи в строительстве авиационных заводов, содействие вовлечению молодежи в парашютный и планерный спорт, в учебные заведения, готовящие специалистов-самолетостроителей и летчиков для Воздушного Флота. На Украине появилось Общество Авиации и Воздухоплавания Украины и Крыма (ОАВУК).
Узнав о появлении такой организации, Сережа сразу вступил в ее ряды. В то же время он начал заниматься в одном из его планерных кружков. Вместе со всеми Королев собирал средства на самолет «Одесский пролетарий», который впоследствии вошел в украинскую эскадрилью имени Ильича.

Одесское отделение ОАВУК нашло себе приют в бывшем особняке Анжело Анатра по улице Пушкинской, 29. До революции в этом доме часто бывали люди, связанные с авиацией, в том числе первый русский летчик М. Н. Ефимов, знаменитый летчик Сергей Уточкин. А на заре советского самолетостроения в тот дом ступил еще один Сергей — Королев. Туда же будущий ракетостроитель принес свой первый проект летательного аппарата — планера К-5, который уже в 1924 году он дополнил 12 листами чертежей и объяснительной запиской.

Летом 1923 года в течение месяца по два раза в неделю Королев читал лекции по планеризму и истории рабочим. Нужные знания юноша приобрел самостоятельно, читая все книги, которые только мог достать, а прочел он их массу. Он был частным посетителем городской публичной библиотеки на Пастера. Среди прочитанных книг было больше двух десятков книг на немецком языке. Их чтение было бы невозможно, если бы не труд преподавателя Готлиба Карловича Аве, который все уроки в стройпрофшколе вел только на немецком языке (да и усидчивости самого Сергея, ставшего лучшим учеником Аве). Отметка «sehr gut» (очень хорошо) прочно закрепилась за Сергеем, а знание языка — на всю жизнь.

Авиация все больше захватывала Сергея Королева. Привыкнув действовать обстоятельно еще с детства, Сергей решил заняться углублением своих знаний в этой области. Сначала он поступил на курсы пропагандистов авиации, а в ноябре 1923 года на курсы теории и практики проектирования летательных аппаратов. Лекции по конструкции самолетов читал там командир истребительного авиаотряда «Истро-2» Василий Константинович Лавров. Сергей Королев к этому времени уже изучил стенографию, тщательно записывал эти лекции. Окончив курсы, Сергей сразу потянулся к практической деятельности. Он узнал, что в мастерских ОАВУК приступают к строительству планера конструкции знаменитого военного летчика К. К. Арцеулова, Сергей принял участие в работе над ним.

16 августа 1924 года Королеву вручили свидетельство о завершении среднего образования и получении специальности каменщика и черепичника. А в семье снова стали решать, куда пойти учиться. Единого мнения не было. Сергей стоял на своем. Он хотел строить самолеты и планеры и летать на них, полагая при этом, что самые надежные знания может дать только Военно-Воздушная Академия. Убедившись, что сына невозможно переубедить, Мария Николаевна после долгих раздумий не только дала согласие на учебу, но и помогла ему. В конце августа 1924 года она приехала в Москву и обратилась к руководству Академии с просьбой принять ее сына в число слушателей. Мария Николаевна не знала, что по правилам в Академию принимались только лица, отслужившие в Красной Армии и достигшие 18 лет. Она просила сделать для ее сына исключение, учитывая его горячее желание стать авиационным конструктором. В конце концов, в Академию Сергею поступить не удалось, а тут, на радость матери, стало известно, что в Киевском политехническом институте тоже планируется подготовка авиационных инженеров на его механическом факультете. Все-таки — ближе к дому…

Сергей поехал в Киев. Конечно, жалко было расставаться с друзьями и Ксаной Винцентини, которую он любил. Приходилось расставаться с Черным морем, ласковым солнцем, городом в котором он жил всего семь лет, но который стал для него таким родным.

Еще не полностью обосновавшись в новом для себя городе, Сергей уже 20 августа отправил в ОАВУК письмо такого содержания: «Многоуважаемый Борис Владимирович! Напоминая Вам о Ваших словах при моем отъезде, обращаюсь с просьбой устроить мне командировку на состязания в Феодосию. Из Киева едет большая группа, и, как новый человек, настаивать на командировке из Киева я не могу. Таким образом, я рискую и в этом году не увидеть состязаний, посещение которых дало мне очень много, и я с большим успехом мог бы работать в области авиации и планеризма.

Надеюсь, что Одесский губотдел ОАВУК сочтет возможным и нужным отправить меня на состязания, помня мою прежнюю работу по руководству планерными кружками. Кроме того, эта командировка позволила бы мне устроить некоторые мои личные дела и увеличила бы в Киеве влияние и вес Одесского губотдела. Прилагая при этом марки, надеюсь получить скорейший ответ по адресу: Киев, Костельная, 6 – 6, Москаленко, для С. П. Королева…».

К сожалению, Королева не командировали в Крым из-за того, что выборы участников соревнований от Одессы проходили в Губспортсекции при обязательном участии претендентов, а Сергей был в Киеве.

В октябре 1924 года Сергей Королев приехал на несколько дней в Одессу погостить у друзей, а в одном из писем матери, он отмечал: «Жду Одессу с нетерпением. Ведь именно в ней мною прожиты самые золотые годы жизни…».

Почти каждый год Сергей Павлович бывал в нашем городе, пока не наступил 1938 год, а с ним и арест по подозрению в участии в контрреволюционной троцкистской организации. Это случилось 27 июня 1938 года. Но это было потом…

А тогда учеба в Киеве шла полным ходом. Зарабатывая 20 рублей, и не получая стипендии, Сергей должен был оплачивать сам учебу, так как имел непролетарское происхождение. Родители ему помогали, высылая ежемесячно 15 рублей. Но, будучи очень самостоятельным, он уже в ноябре 1924 года устроился разносчиком газеты «Правда». Он работал там 8 месяцев и с гордостью написал об этом своей маме в Одессу: «Встаю рано утром, часов в пять. Бегу в редакцию, забираю газеты, а потом бегу на Соломенку, разношу. Так вот зарабатываю восемь карбованцев. И думаю даже снять угол».

Осенью 1925 года институт предоставил студенту Королеву общежитие, за которое нужно было платить 8 карбованцев в месяц. Снова стала ощущаться нехватка денег. Учеба и занятия планеризмом оставляли время лишь для случайных заработков. Там, в Киеве, Королеву пригодились навыки, полученные в Одессе. Время от времени он занимался перекрытием крыш, некоторое время работал грузчиком на вокзале и в порту. Благодаря этому удавалось иметь некоторую сумму денег, которая обеспечивала независимость, и не очень шикарную, не очень сытую, но все же самостоятельную жизнь. Несмотря на все сложности, Сергей, сколько мог, не прерывал общения с городом детства и юности, иногда посещая его. Там он получал важную психологическую поддержку от мамы, семьи Ксаны. Уже тогда они решили, что обязательно будут вместе, условившись, однако, что прежде обоим необходимо получить высшее образование.

В сентябре 1925 года Ксения стала студенткой Харьковского медицинского института. Теперь маршрут Сергея пролегал еще и в этот город. Когда он приезжал, сразу же разыскивал Ксению, и они много гуляли, ходили в городской парк, зимой катались на санях.

Уехав из Одессы, Королев всегда помнил город, который дал ему крылья. Последний раз, будучи уже академиком, Королев побывал в Одессе в 1959 году. Главный Конструктор ракетно-космических систем Советского Союза дважды Герой Социалистического Труда академик С. П. Королев совершал круиз по Крымско-Кавказской линии. Во время стоянки в Одесском порту академик лично ознакомился с ходом работ по устройству плавучих станций слежения за искусственными спутниками Земли на борту пароходов «Краснодар» и «Ильичевск».

А за два года до этого народ, потерявший во время войны почти 30 миллионов своих сыновей и дочерей, пронзил толщу космического пространства, отправив на околоземную орбиту первый искусственный спутник Земли. Событие, которое произошло 4 октября 1957 года, открыло новую страницу на пути развития человечества. Нам, кто жил в то время, кто живет сегодня нельзя этим не гордиться. Вдвойне радостно осознавать, что в том спутнике огромная доля трудов Сергея Павловича Королева и его учителей Стилиануди, Вавизеля, Аве и других преподавателей школы № 1. Безусловно, нельзя забывать, что мысль о небе зародилась в душе и сердце Королева благодаря прославившимся в свое время, Уточкину и Ефимову. Возможно, не стал бы Королев академиком, покорителем космоса, без заботы родителей своих и будущей жены, семейства Винцентини.

Одессит Королев проложил первую дорогу в космос. А благодаря Королеву, одесситы Г. Т. Добровольский и Г. С. Шонин исследовали космос. Сегодня, к счастью, имена Королева и Добровольского увековечены в названиях улиц города. Осталось только городским властям увековечить имя Георгия Степановича Шонина, а также хотелось бы, чтобы власти города все-таки постарались восстановить музей Космонавтики в сгоревшей Стации Юных Техников, что на Троицкой…