Автор: Стаму Панайотис Николаевич
«Произведение любой эпохи, являющееся истинно историческим, запечетлевает лишь какую-то часть, некоторые стороны сложной реальности, постигаемую только постоянным поиском новых подходов, которые никогда не бывают окончательными…» 1
 |
ВВЕДЕНИЕ
Историческая наука прошла через разные стадии развития; в частности, на основе исторических исследований, которые стали пересматривать еще в прошлом веке, была сделана попытка доказать, что «благородная мечта» 2 об исторической объективности подкрепляла серьезность изысканий. Исследования приобретали более основательный характер, когда опирались в своих выводах на имеющиеся в распоряжении архивы, используя их в качестве источников.
С другой стороны, многие историки подвергли критике научную ортодоксальность настолько, что перестали проводить различие между историей и мифологией 3.
Вначале о Ламбросе Кацонисе, офицере-греке в российской царской армии, писали греческие историки, которые опирались в основном на исследования греческих и иностранных историографов 4. Также появлялись работы ученых, бравших за основу устные предания, рассказы и легенды 5.
Однако почти все греческие историки черпали основные биографические сведения о Кацонисе из документа, находящегося в Национальной библиотеке в Афинах, который обнаружил Йоргос Кремос (1781) во время создания библиотеки. Речь идет о рукописи под номером «1561», которая состоит из 87 пронумерованных рукописных страниц размером с небольшую тетрадь, под названием «Жизнеописание Ламброса Кацониса». Внизу, под заголовком, но уже другим почерком, подписано: «составленная его сыном», и в конце рукописи – «в 1823 году». Парадоксальным является то, что хотя подлинность этого документа была поставлена под сомнение выше указаными исследователями, именно эту рукопись они, все без исключения, использовали как источник исторических данных, впрочем, не упоминая этого, даже К.Сатас 6. Майакос и Лаппас впервые в качестве исторических источников использовали, помимо известных исторических книг, также документы, которые находятся ныне в архиве Исторического и Этнологического Общества Греции (ИЭОГ) в Афинах.
Последовал период, когда стали появлятся исторические данные, взятые из иностранных государственных архивов. С этого времени начинается серьезное, систематическое исследование документов, и, как результат, появляется научно выверенная историография о Ламбросе Кацонисе. Например, К. Мердзиос брал за основу венецианские архивы 7, откуда он почерпнул много полезной информации, а Илиас Георгиу исследовал французские архивы 8. Работа Георгиу является первым трудом, который опирается в основном на официальные дипломатические документы. Конечно, если принять во внимание, во-первых, расстановку политических сил во времена Кацониса, и, во-вторых, то, что дипломатические документы являются опосредованным источником описания событий, происходивших зачастую вдали от расположений дипломатических миссий, а также тот факт, что французы были союзниками Оттоманской империи и, следовательно, противниками российского флота и Кацониса, тогда оказывается, что полученная из французских архивов информация является не только опосредованной, но и односторонней. Однако эта проблема была во многом преодалена благодаря научной компетенции выше упомянутых историков.
В 1961 году в собрании ИЕОГ появляется документ, написанный, как предполагалось, Кацонисом, когда он находился вдали от императорского двора, скрываясь после самовольного восстания против Оттоманской империи, где он умолял императрицу Екатерину II о прощении. Основываясь на этом документе, Эмманул Протопсальтис 9 пишет исследование под названием «Прошение (или, по другим источникам, «Оправдание») Кацониса». Данный документ и, как следствие, выводы исследования сегодня ставятся под сомнение в свете новых данных, которые содержатся в российских архивах 10.
В 1994 году появляется работа Ольги Кацарди-Херинг 11, в которой исследовательница опирается на австрийские архивы, как кажется небольшого числа. Речь идет в основном о судебных архивах, а именно жалобах, исках, заявлениях о возмещении ущерба и т.д., которые подавали против Кацониса жители Триеста и другие заимодавцы или просто те, кто таким образом хотел получить деньги. Надо отметить, что Кацонис никогда не арестовывался австрийскими властями вследствие исков и обвинений, направленных против него. Особенно сейчас, когда Российские государственные исторические архивы стали источником многочисленных данных, ставящих под сомнения выводы Кацарди-Херинг, есть надежда на то, что исследовательница найдет возможность пересмотреть многие из них.
Несмотря на это, упомянутые выше ученые, как и другие исследователи, занимавшиеся этой проблемой, не смогли восполнить пробелы, для того чтобы завершить исторический портрет Кацониса.
В ноябре 2004 года на родине Ламброса Кацониса, в г.Ливадия (Беотия), проводится конференция, в которой приняли участие в том числе и российские историки 12. Надо отметить, что подобное мероприятие, на котором российскими учеными были систематически и на высоком научном уровне представлены материалы о Ламбросе Кацонисе, основывающиеся на Российских государственных исторических архивах, проходит в Греции (и, насколько нам известно, во всем мире) впервые. На конференции, помимо докладов, была представлена книга, написанная профессором Ю.Д. Пряхиным 13.
Новые данные несомненно являются наиболее значимым вкладом в изучение исторической личности Ламброса Кацониса. Их научная ценность становится еще значительнее оттого, что данные эти взяты из серьезных российских исторических источников, в основном из документов, находящихся в Российских государственных исторических архивах. Только факты. Приводимые профессором Пряхиным являются плодом изучения более 150 документов, 27 из которых приводятся в книге.
НОВЫЕ ФАКТЫ
Ниже мы подробно перечислим те новые факты, которые были представлены на конференции, а также те, которые упоминает в своей книге профессор Юрий Пряхин. Таким образом будет понятен вклад, который внесли российские исследователи в изучение жизни Ламброса Кацониса.
Так, Г. Арш 14, доктор исторических наук и член Института славянских и балканских исследований Московской академии наук, осветил новые данные, обнаруженные им в архивах Министерства иностранных дел России.
Большое значение имеет представленная им аргументация по поводу финансирования покупки первого из кораблей флотилии Кацониса «Минервы Северной» через российское общество, председателем которого был его «покровитель» адмирал Николай Мордвинов. Эти данные во многом опровергают существовавшее до этого мнение о том, что Кацонис получал экономическую поддержку только от жителей Триеста (мнение Кацониса и историков, упомянутых вначале) и от купцов, которые вкладывали деньги в будущие пиратские и корсарские рейды, согласно утверждениям некоторых греческих ученых 15.
Основополагающей является информация, представленная Аршем, объясняющая причины, по которым Кацонис был отправлен в Средиземное море, а именно то, что это было первой частью Греческого плана Екатерины ??. Как доложил императрице главнокомандующий светлейший князь Потемкин-Таврический 13 апреля 1789 года: «Я пытаюсь разыскать все возможные средства для нанесения противнику наибольшего вреда…. С этой целью я послал в начале 1788 года в Архипелаг одного из самых отважных греков майора Ламброса Кацониса. Его задачей является подготовка своих соотечественников к отплытию флота Вашего Императорского Величества…»
Другим важным документом является рапорт Кацониса Екатерине ?? о морском сражении при Каво Доро. Речь идет о характерном описании битвы самим воителем морей (Архив Министерства иностранных дел России). Надо отметить, что после этого сражения, из которого Кацонис вышел победителем, грек получил звание полковника и титул кавалера 16.
В этом документе, как и в других документах из российских архивов, мы в первый раз имеем дело с описанием событий самими участниками, то есть непосредственными историческими свидетельствами, хотя и содержащими опасность субъективного видения.
Также важным является сообщение Г.Арша о тайной «страсти» Кацониса. Впервые мы узнаем о его намерениях из источника, помимо его Манифеста 17, – из письма его секретаря Ивана Базилевича к контр-адмиралу Гибсу: «…Майор Кацонис главной своей задачей и непрестанной заботой почитает поднятие греческого народа на восстание, дабы восстановить греческую монархию…» 18
К тому же, из доклада доктора исторических наук В.Соболева 19 и на основании документов обнаруженных им же в Российском государственном архиве военно-морского флота, следует, что и в 1797 году, то есть после того, как Кацонис вернулся и обосновался в России (1795), военная деятельность грека продолжается, – факт до этого неизвестный. Его определяют в Черноморскую гребную флотилию в Одессе, где он проводит испытания артиллерийской стрельбой на предмет улучшения конструкции гребных судов 20.
Согласно исследованию того же историка, в приказе-ордере, переданным Кацонису бригадиром князем П. Мещерским в январе 1789 года с инструкциями по командованию легкой российской флотилией 21, мы видим четкие указания и порядок действий по отношению к вражеским, нейтральным и союзным кораблям. Таким образом, мы знаем сегодня о том, какие точно указания имел офицер Ламброс Кацонис, действуя в Архипелаге. Среди прочего в документе говорится:«….легкая российская флотилия находится под вашим командованием, посему вы должны установить должный порядок, согласно росийской дисциплине…». Этот документ также является основным доказательством того, что грек-патриот занимал командующую должность в российском военном флоте и руководил морскими операциями на основании четких военных указаний, что противоречит утверждениям греческих историков о пиратской деятельности Кацониса в тот период.
Так же становиться известным письменный доклад Кацониса от 31 октября 1788 года, в котором он подробно описывает то, каким образом он «военной рукой» 22 «построил» морскую силу в Архипелаге.
Важной частью того же документа является его рассказ о взятии крепости Кастеллоризо (23 июня, а не 23 августа, как утверждалось ранее) и о «передаче ключей греческим архиереем», а также о жизни и богатстве изгнанных турок 23.
Для нас, беотийцев 24, наибольший интерес представляет документ,
обнаруженный и представленный Соболевым 25. Это рапорт генерал-майора Томара, будущего врага Кацониса, – Тамара, как его называет грек в своем Манифесте. 12 августа 1791 г. генерал докладывает князю Потемкину-Таврическому о том, что «прежне Ламбровой флотилии суда возвратившиеся из Архипелага гораздо лучше снабжены, и лучшие имеют экипажи…» и что «к выступлению в море могла бы быть готова (флотилия – пр. П.С.) в первых числах сентября месяца; но мешает тому крайний недостаток в деньгах…»
Этот письменный рапорт Тамара имеет большое значение для Ливадии, поскольку к рапорту прилагается список с перечислением имен, возраста, званий, размера жалования и места рождения офицеров, служивших на кораблях флотилии под командованием Кацониса26. Первым среди офицеров на отдельной странице записан полковник и кавалер Ламброс Кацонис. За ним следуют еще 5 его соотечественников. Таким образом, в рапорте упоминаются следующие офицеры-ливадийцы:
Итак, с полным основанием мы можем предположить, что на кораблях под командованием Кацониса служили и другие его соотечественники, возможно болеее низких званий, которые не были упомянуты в списке. Можно с у веренностью сказать, что это служит началом новой главы в изучении документов, имеющем большой интерес для жителей Беотии.
В своем первом докладе 27, профессор Пряхин в подробностях рассматривает флотилию Кацониса. Он уделяет особое внимание его организаторским способностям, образу предводителя полковника и кавалера России Ламброса Кацониса и «его флотилии, ее судьбе, оценке корабельного состава и ее боевых возможностей, тактике действий, обеспечившей морское господство флотилии в Архипелаге и решение задач, поставленных российским командованием в регионе…..». В докладе описывается необычное, по определению Пряхина, соединение кораблей, изначально не предназначавшихся для участия в боях, которое не входило в состав Российского императорского флота, что не мешало этой морской силе достигать во многих военных кампаниях поставленных перед ней целей под руководством офицера российской армии.
Ю.Пряхин обращает внимание членов научного сообщества на «важную, но слабо изученную и практически не освещенную сторону организаторской, управленческой деятельности Л. Кацониса в 1788-1791 гг…»
Исследователь впервые дает нам сведения о корабельном составе, количестве судов, об огневой мощи (количестве пушек) флотилии в начале и в конце первой военной кампании 1788-1789 гг. Далее он подробно рассказывает, каким образом погибла флотилия (после морского сражения при Порто-Кайо), и об отплытии в Севастополь лишь трех уцелевших кораблей, которые были затем определены в состав Черноморского флота.
Много важных фактов о Ламбросе Кацонисе как «родоначальнике довольно мощной семейной ветви в России, в последствии российских дворян» представила в своем докладе доктор Г.Г.Дробишевская 28, член Российского генеалогического общества.
Была отмечена особая красота супруги Кацониса, Ангелины – как ее называли в России 29 – Марии Софиану, которая устраивала своему супругу сцены ревности, что в конце концов заставило Кацониса обратиться с жалобой к императору Александру ? «на развратность супруги и присвоение ею имения» 30. И это несмотря на рождение в том же году их сына Александра!
Мы узнаем также, что у Кацониса было три сына, старший из которых был убит еще в младенческом возрасте на острове Зеа (Кеа) во время нападения турков, разоривших дом после отплытия Кацониса из созданной им морской базы. Его жена была арестована и отправлена на каторжные работы, где она провела больше года (около 18 месяцев). Второй сын, Ликург, также родился на одном из греческих островов (1790), а младший в Крыму в 1804 г. Не было приведено никаких данных о том, что у Кацониса была дочь Гаруфалья – факт, который, согласно Лаппасу и Мердзиосу, подтверждается Венецианскими архивами 31, и, отвечая на соответствующий вопрос, доктор Дробишевская сказала, что данных о существовании дочери в российских архивах не содержится.
От двух выживших сыновей Кацонис имел 8 внуков и 6 внучек. Из того же доклада мы узнали о том, что в конце 1798 – начале 1799 г. грек обосновался в Крыму в имении , которое ему пожаловала императрица Екатерина ??. Размером имение было 20.000 десятин, что составляет примерно 22.000 гектаров с загородным домом 32. Таким образом нам стало известно, каким путем Кацонис получил имение, которое позже назвал Ливадией 33. Там он занялся земледелием (в основном выращиванием винограда). Он начинает производить виноградную водку (возможно речь идет о коньяке, поскольку получали его из винограда) и развивает деятельность в сфере морской торговли.
В том же докладе сообщается, что Кацонис «…был убит недалеко от Керчи, отравленный согласно семейному преданию врагами…». Об этом факте, а также о дате его смерти, о которых мы упомянули 34 на конференции в Ливадии, современные российские историки говорят с уверенностью. Рассмотрением этого вопроса мы занимаемся далее в статье.
Стали известны подробности славной военной и служебной карьеры сына Ламброса, Ликурга Кацониса (Качиони)(1790 -1863), также полковника российской армии, кавалера ордена Святого Георгия 4-й степени, дворянина и многие годы командира Балаклавского пехотного батальона, где служил и его отец.
Младший сын Ламброса, Александр (1804 -1865) был более тесно связан с Крымом. Поступив в армию офицером, в 1827 он уходит в отставку в звании поручика и возвращается из Санкт-Петербурга в Крым, где его избирают сначала предводителем дворянства Симферопольского уезда, а потом Таврической губернии.
Спиридон Александрович Кацонис, внук Ликурга и правнук Ламбороса, «прославился и вошел в историю как известный русский писатель начала ХХ века…». Он был внесен в биографический словарь «Русские писатели 1800 -1917 гг.», а его книги читаются до сих пор. Он написал известный очерк «Пират-витязь» 35, где Спиридон в литературной форме излагает сведения о жизни своего знаменитого прадеда.
Во втором докладе, но, прежде всего, в своей книге 36 Юрий Пряхин приводит большое число новых фактов и подробностей, касающихся разных сторон жизни Кацониса после восстания, произошедшего вследствие подписания Екатериной II Ясского мирного договора с турками в 1792 году.
Становится ясной причина, по которой Кацонису было предоставлено разрешение возвратиться в Россию: указом Екатерины II (от 7 апреля 1794 г.) создается «Комиссия учрежденная для рассмотрения претензий по бывшей в Архипелаге флотилии». «Без объяснений ее командующего», – пишет Пряхин, – «было бы практически невозможно разобраться с массой жалоб и претензий, с потоком предъявленных неоплаченных денежных счетов и финансовых исков, поступавших к императрице».
Поддержка видных людей государства и несомненные боевые заслуги обеспечивают ему прощение Екатерины. Высочайшим повелением императрица дает указание выплатить «полковнику и кавалеру Ламбросу Кацонису (таким образом она признает и подтверждает его воинское звание) за 8 лет жалование, за службу его во всю прошедшую турецкую войну в Архипелаге на флотилии Российской». 6 июня 1795 года, после Высочайшего распоряжения в адрес Мордвинова, Кацонису предписывается явиться в Санкт-Петербург, чтобы предоставить данные и необходимые разъяснения учрежденной для этого Комиссии.
Одновременно с этим, находясь в Херсоне, Кацонис проявляет заботу о своих бывших соратниках. Он хлопочет о зачислении всех желающих в состав Черноморского флота и предоставлении им земли и преимуществ (льгот) согласно указаниям в рескрипте императрицы от 20 марта 1792 года, а именно, чтобы после Ясского мирного договора моряки, изъявившее соответствующее желание, могли поселиться в районе крепости Гаджибей, позже переименованной в Одессу. Так, благодаря действиям их командующего, в Одессе обосновались 348 человек, составившие по Указу Екатерины II от 19 апреля 1795 года Одесский греческий дивизион, который принял деятельное участие в строительстве города. Данные действия грека «окончательно определили дальнейшую судьбу его соратников и членов их семей… и в этом видется немалая заслуга их командующего Ламброса Кацониса», – отмечает Ю. Пряхин.
+380972509090