Конечно же, Отряд Молодцова костью в горле стоял у румын. Об этом сохранилось множество их собственных документов. Даже при такой умеренной боевой активности, партизаны, самим фактом своего присутствия в катакомбах, доставляли максимум хлопот оккупантам. Сама мысль, о том, что у них под носом, а точнее под ногами, действует крупное партизанское соединение (а, долгое время румыны действительно не представляли, с какой численностью подземщиков они имеют дело) заставляло их привлекать к антипартизанским операциям крупные силы и средства. У страха глаза велики. А тут получалось, что земля действительно горела под ногами оккупантов.
И румыны всеми возможными способами пытались достать из-под земли и уничтожить партизан, используя для этого самые изуверские методы. Первые опыты использования террора по отношению к мирному населению, как способ воздействия на партизан, был применён сразу после взрыва бывшего здания НКВД на Энгельса. О самом взрыве было написано в главе о боевой деятельности и сделан вывод, что винить партизан в тех последствиях, которые грянули – можно едва ли. Эта история многократно разбиралась в литературе, и я остаюсь при своём мнении: взорвали бы румынский штаб или нет, террор в городе (в первую очередь по отношению к еврейскому населению) всё равно бы грянул.

Хотя румыны тут же вывернули это в выгодную им сторону, и в первом же номере «Одесской газеты» появилось Объявление командующего оккупационными войсками к населению Одессы:

«Военное командование гор. Одессы доводит до сведения населения Одессы и ее окрестностей, что после террористического акта, совершенного против военного командования в день 23 октября 1941 года, были расстреляны: за каждого офицера или штатского чиновника германца или румына по 200 большевиков, а за каждого солдата германца или румына по 100 большевиков. Взяты заложники, которые, в случае повторения подобных актов, будут расстреляны совместно с их семьями.

Командующий войсками г. Одессы    генерал Гинерару

Начальник военной полиции г. Одессы
подполковник М. Никулеску»

altОбъявление о начале террора

После этого в городе началось то, что называют Катастрофа. Но события Шоа, сейчас не предмет нашего исследования. Тем более, что мне будет сложно что-то добавить к серьёзным трудам по истории Холокоста С.Борового, Л.Дусмана, Э. Блоштейна, Л.Сушона и т.д. Нас интересует, как это отразилось на жизни Отряда. Тем более, что именно в октябре-ноябре Отряд Молодцова продолжал действовать наиболее активно.

Давайте снова обратимся к румынской периодической печати. В течение 2-3 недель всё в той же «Одесской газете» мы находим ещё два жёстких распоряжения властей:

Приказ №1
КОМАНДУЮЩЕГО ВОЙСКАМИ ГОРОДА ОДЕССЫ
Я, генерал Николай Гинерару, командующий войсками города Одессы, на основании Высочайшего Декрета, № 1798 от 21 июня 1941 г. и §486 Кодекса Военно-Полевой Юстиции, имея ввиду обеспечение интересов румынских и союзных войск и в целях защиты страны и соблюдения порядка и государственной безопасности –

ПРИКАЗЫВАЮ:

§8 Каждый гражданин проживающий в городе, который знает о каких-либо входах в катакомбы или подземные каменоломни (или выходы из них) обязан в течении 24-х часов от момента публикации настоящего приказа сообщить о них в письменной форме в соответствующий полицейский участок; лица проживающие в деревнях, обязаны сообщить в тот же срок в соответствующие сельсоветы.
Караются смертной казнью жители тех домов, где по истечению указанного срока будут обнаружены входы и выходы катакомб, о которых не было сообщено властям.
Так же будут наказаны и те, которые живут вблизи таких мест и знают тех, кто пользуется катакомбами, но не сообщили о том властям в указанный срок.
Несовершеннолетние нарушители сего приказа караются наравне со взрослыми.

Командующий войсками г.Одессы
генерал Н.Генерару
Военный прокурор
лейт., полковник К.Грегориану

И ещё одно:

ОФИЦИАЛЬНОЕ СООБЩЕНИЕ ВОЕННОЙ КОМЕНДАТУРЫ Г.ОДЕССЫ

13 ноября с.г., утром, двумя русскими террористами-коммунистами были убиты два румынских солдата в тот момент, когда они проводили работы по закрытию катакомб.
Доводится до всеобщего сведения, что подобного рода террористические акты беспощадно караются румынскими властями.
Все граждане г. Одессы, которые знают о пребывании террористов-коммунистов скрывающихся в домах, погребах, катакомбах или каких-либо других убежищах – обязаны немедленно сообщить об этом в Районную Полицейскую Префектуру.
В случае нападения на немецких или румынских солдат будет расстреляно пятьсот – 500 – коммунистов за каждый случай террористического акта. В первую очередь будут расстреляны соседи» .

Эти приказы потом ещё несколько раз переиздавались оккупационными властями.
Согласитесь, румынам партизаны не давали покоя, коль скоро так много в прессе появлялось приказов и распоряжений о «террористах» и «катакомбах».

К слову сказать, нигде в открытых румынских документах и газетных публикациях той поры вы не встретите слова «партизан». Румыны его просто не использовали. В отношении наших разведчиков, бойцов и диверсантов они всегда употребляли только термины «бандиты» и «террористы». Ну, это так – одно из наблюдений…

Интересны выводы, которые делает весной 1942 года начальник Особого следственного бюро капитан Иоан Курэрару, руководивший борьбой против наших партизан. Проанализировав действия партизанских отрядов и подпольных групп в Одессе, он направил своему начальству в Бухарест следующие умозаключения и рекомендации (этот документ, как и многие другие, публикуется впервые – Прим.авт.):

«Советское правительство организовало и очень сильно оснастило партизанские действия на потерянных территориях.

Партизаны составляют невидимую армию коммунистов на этих территориях, которые действуют со всей твёрдостью, употребляя самые извращённые и бесчеловечные способы с целью выполнения задания, с которыми они были оставлены.

Вообще всё население – некоторые сознательно, а другие несознательно – помогают партизанам.
В борьбе с партизанами нам нужно применять только средства уничтожения на месте не только тех, в отношении которых имеются доказательства, но и подозрительных.

Эта борьба должна быть организована и согласована таким образом, чтобы все органы, призванные обеспечивать безопасность армии и территории, действовали эффективно и быстро, в целях чего предлагаю следующее:

Жандармерии крупных частей, а также территориальной, как в Одессе, так и в Транснистрии, организовать отряды жандармов, в состав которых включить офицеров и унтер-офицеров, знающих русский язык и полностью преданных делу. Эти отряды снабдить достаточными средствами передвижения и они должны быть в состоянии производить в минимум времени информативную документацию, а затем задержание и уничтожение как тех, в отношении которых имеются доказательства, так и всех соучастников, независимо от того, было ли соучастие сознательным или несознательным…

Необходимо такое законодательство в Транснистрии, которое бы давало право органам дознания, производить арест и расстрел на месте партизан и соучастников, сократив формальности до самого необходимого» .

Я нарочно подчеркнул отдельные фразы, чтобы ещё раз акцентировать внимание на «гуманистическом» подходе оккупантов, к борьбе не только против партизан, но и просто против тех людей, которые невольно оказались рядом.

Продолжим…

Так как боевые и агитационные действия партизан не прекращались, румыны стали объявлять премиальные суммы денег тем, кто готов был принять участие в их поимке. Кроме того, оккупанты начали применять исключительные меры, выразившиеся в том, что всё население, живущее близь выходов из катакомб, было выселено, сами выходы были замурованы, минированы или подорваны. Это исключало возможность нового использования этих лазов. Кроме того, возле каждого такого выхода устанавливался круглосуточный пост. Возможно, что оккупанты рассчитывали заживо замуровать партизан, лишив отряд воздуха. Однако, сама система Нерубайских катакомб не позволяла добиться такого результата. Воздух проникал в подземелья сквозь неприметные щели, вентиляционные колодцы и через входы, еще не обнаруженные карателями.

Не рискуя больше идти на штурм партизанского лагеря, румыны попробовали действовать ультимативно. Вот как это описывает Павел Пустомельник:

«Однажды на первом посту показался тусклый свет огня, что вызвало подозрение у постовых. Постовые не стали открывать огонь, т.к. увидели, что к посту движется ребёнок, у которого в руке фонарь «Летучая мышь». Мальчика подпустили к посту, одновременно усилив наблюдение. На вопрос: «Кто ты и как попал в шахту?», он ответил, что его послали полицейские и жандармы. Снабдив его фонарём поллитрой керосина и спичками они велели ему идти в шахту, дескать там твой папа, ты должен сосчитать сколько там партизан, а затем убежать из шахты и рассказать полиции. Они обещали выпустить, и маму с тюрьмы, и дать им корову. На вопрос: «Кто твой папа?» Мальчик ответил, что его папы фамилия Митников Дмитрий, а его звать Юра и ему 13 лет. Ответ мальчика убедил постовых в его искренности. О данном случае постовые сообщили в штаб отряда.

Когда Юру привели в штаб, то отец встретился с сыном с большой радостью. Мальчика покормили и отец начал обстоятельно вести с ним разговор. Но мальчик что-то умалчивал, скрывал от отца. Это можно было видеть по его глазам. В дальнейшем он рассказал, что полицаи арестовали мать по подозрению, что её муж в партизанах, забрали корову и имущество, предложили хлопцу сходить в шахту к партизанам, выведать сколько там партизан, нет ли там танков, а затем убежать домой и рассказать полицаям о партизанах, после чего они освободят маму. Юра, посматривая на отца с презрением, вынул из кармана куртки сложенный вчетверо листок бумаги, исписанный корявым почерком фиолетовыми чернилами и отдал отцу. Это был ультиматум. Каратели предлагали нам в течении 48 часов сдаться в плен, и тогда власти гарантируют нам жизнь и свободу, они написали, что наша борьба бессмысленна. Если мы в течении двух суток мы не выполним их предложение, то будем уничтожены, а семьи расстреляны. Мы, конечно, посмеялись над этим «ультиматумом», заранее зная, что не так-то легко нас уничтожить в подземной крепости» .

Но главная опасность была еще впереди. Не дождавшись ответа, румыны взорвали воздушные колодцы и в поле, и в Усатово, а местных жителей заставили замуровать входы в катакомбы.

Организовав бой по деблокаде каменоломен, Молодцов вынудил оккупантов прекратить эту работу. Трое суток продолжались стычки у выходов. Не сумев прорваться к лагерю, румыны отступили, устроив засаду снайперов, окружив балку пулеметными гнездами и патрулями.

Вскоре, разведка Отряда донесла Молодцову, что около шахт фашисты сгружают с машин какие-то баллоны, надевают прорезиненные костюмы и противогазы. В Нерубайское прибыла химическая рота немецких войск с приказом  загазовать катакомбы. Наверху началась установка мощных компрессоров, а внизу была объявлена всеобщая тревога.

Продолжение…