http://o1.ua/globus/vera-inber.html

История Веры Инбер, маленькой женщины большого таланта, началась 123 года назад в Купальном переулке.

«О диван опершись локотком, писала стихи»

Семья издателя Моисея Липовича Шпенцера жила в собственном доме при собственной же типографии – в Купальном переулке. Типография эта, кстати, работала вплоть до конца 20 века. Переулок тогда имел новое имя, а типография – стала книжной фабрикой.

alt

Моисей Шпенцер был весьма образованным и обеспеченным человеком. Помимо типографии, он учредил научное издательство «Математика», поэтому у дочки его Веры были все возможности получить хорошее образование и заняться делом по душе. Что она и сделала: закончила гимназию, затем – историко-филологический факультет Высших женских курсов, и стала издавать свои стихи, которые легко писались еще за школьной партой.

Впервые Верины стихи напечатали в 1910 году – в год, когда она вышла замуж за известного одесского журналиста Натана Инбера. В качестве свадебного путешествия молодые супруги четыре года прожили за границей – в Париже и Швейцарии. Там Вера издала свой первый сборник стихов. Веселое, легкое время!

Иногда, приезжая из Европы в Одессу, Вера так хотела поделиться своими впечатлениями от другой, счастливой жизни, что даже читала публичные лекции. Сохранилась афиша о лекции в кинотеатре «Унион» — «Цветы на асфальте. Женские моды в их прошлом и настоящем».

Одесса жила беззаботно вплоть до революции и даже дальше. Поэт Александр Биск вспоминал: «Дом Инберов был своего рода филиалом Литературки. И там всегда бывали Толстые, Волошин и другие приезжие гости. Там царила Вера, которая читала за ужином свои очень женственные стихи».

Все развалилось в один, 1920 год. Одесса стала другой. Вера пишет свою первую повесть «Место под солнцем». Трогательные стихи о любви, море и Париже навсегда остаются в прошлом. Теперь — голод, бандиты, ЧК, тиф и ячневая каша. В этом же году супруги эмигрируют. Но Вера расстанется с мужем в Константинополе и вернется в Одессу.

Двоюродная племянница

«Поэтесса Вера Инбер жила недалеко от нас. Она ходила за водой с большой стеклянной вазой для цветов. Ваза была сделана из матового разноцветного стекла, и на ней были выпуклые изображения лиловых ирисов, – писал Константин Паустовский в повести «Начало неведомого века». — Однажды хрупкая и маленькая Инбер поскользнулась и разбила вазу. Но на следующий день она пришла с такой же точно вазой. Я просто из сострадания донес ей эту вазу с водой до дому. Инбер так боялась, что я уроню и разобью эту последнюю вазу, что я устал от ее боязни и у меня начали дрожать ноги».

От полуголодной одесской жизни Вера, как и десятки молодых одесских дарований, переехала в Москву. Благо, у нее было к кому обратиться. В Кремле одним из главных начальников оказался двоюродный брат ее мамы, Лева Бронштейн, известный всей стране грозный товарищ Троцкий.
Вера Инбер бывала у него в гостях. О нем, героическом революционере, она оставила более десяти стихотворений. И именно он стал проклятием Веры на всю оставшуюся жизнь. С тех пор как Льва Давидовича Троцкого выдворили из СССР и сделали «врагом № 1», Вера не имела покоя.

Многие исследователи творчества Веры Инбер утверждают, что в ее стихах сталинского периода нет искренности. Но ее не было и в масштабах страны. Поэтесса все время находилась под страшным гнетом «преступного родства» с Троцким. Она смертельно боялась за своих родных.

Может быть, поэтому, перебравшись в Ленинград, она наотрез отказалась эвакуироваться во время блокады. Хотела доказать свою лояльность? А, может, ей было уже все равно?

Тем не менее, Инбер выжила, написала поэму «Пулковские высоты», за что получила Сталинскую премию.

Она прожила долгую жизнь, умерла в 82 года, стала видным деятелем Союза писателей. Однако: ее внук умер во время войны, дочь скончалась от рака, единственное, что досталось умирающей в Москве старухе – это переулок Веры Инбер в Одессе. Ее бывший Купальный переулок.

Казусы судьбы

Как бы ни мечтать об этом чуде,
Как бы ни стараться и ни силится,
Никогда, увы, тебя не будет
Улица,
Моя однофамилица,

— писала Вера Инбер в 1933 году. Это, однако, случилось. Партийные власти Одессы по достоинству оценили ее творчество.

Но переулок Веры Инбер получил свою известность не столько именем поэтессы (она так и не стала особо популярной). В 60-е годы в ее переулке, как раз по диагонали от мемориальной доски с именем Веры Инбер, открылся городской кожно-венерологический диспансер. Известное всей Одессе место. В «Полу-Толковом словаре одесского языка» значится:

«ВЕРЫ ИНБЕР ПЕРЕУЛОК – синоним свидания с венерологом. Там находится заведение, с незапамятных времён именуемое «Триппер-баром». В качестве местной пословицы – «Тот не мужчина, кто не побывал у Веры Инбер».

Вряд ли до Веры Михайловны могла дойти такая информация: в 1972 году поэтесса умерла в свой московской квартире.

Но это был не последний казус в переулке ее имени. В начале 21 века книжную фабрику, на которой висела мемориальная доска Вере, снесли. И построили громадный, убивающий все кругом своими своими шестнадцатью этажами, жилой дом «Ланжерон».

Доску с именем Веры Инбер, валявшуюся возле развалин типографии ее отца, «приютили» у себя сотрудники музея Константина Паустовского, расположенного на соседней улице – Черноморской.